Сага о Кае Эрлингссоне [СИ] - Наталья Викторовна Бутырская

Я пригляделся и рассмеялся.

— Да это же троллиха.

Зверь был поменьше предыдущего, два пустых мешка свисало на объемистый живот, да и клыки из нижней челюсти казались не такими большими. Я выхватил шест из изгороди, подскочил к ребятам и начал лупасить по лапам и пузу троллихи. Да, убить это ее явно не убьет, зато даст Бьярне и остальным небольшую передышку. Она еще разевала угрожающе пасть, размахивала лапами, но я чувствовал, что это была притворная ярость. Наконец она не выдержала, повернулась к нам объемистым задом и удрала в лес, опираясь на пальцы передних лап.

— Пусть бежит! — донесся голос Альрика.

Троллиха удрала в тот момент, когда увидела наш хирд, выходящий из-за деревьев.

* * *

— Больше полутора марок платить не будем, — сразу сказал Видарссон.

— Хорошо, — согласился Альрик. — Тогда мы забираем припасы и уходим в город.

— Но работа не выполнена!

— Мы договаривались на одного тролля. Вот шкура этого тролля. Если нужно, Тулле покажет, где лежат его кости и мясо. Давайте деньги и еду. Про бочонок пива не забудьте.

— Что ж, второй тролль так и будет красть наших коров?

— Конечно. Он уже привык к говядине.

— Тогда мы тебя ославим, как лжеца.

— Шкура тролля докажет мою правоту!

Хёвдинг спорил с Видарссонами не один час. Они торговались, посыпали друг друга проклятиями, угрожали дурной славой, давили на совесть, взывали к богам. Сначала мы с ребятами рьяно поддерживали Альрика, смеялись над его шутками и сурово хмурили брови в нужных местах, но вскоре нам это надоело. Кто-то спал, оглашая сенник раскатистым храпом, Вепрь рассматривал синячище на поврежденной ноге, Хвит шевелил губами, складывая вису о нашем подвиге, и выщелкивал блох, выживших после трех ведер ледяной воды. Мы с Тулле неподалеку соревновались, кто дольше сможет без ошибки продержать в воздухе оружие. Только я вращал топорики, а он — мечи. И детишки Видарссонов смотрели на нас, как на великих и всемогущих богов, спустившихся на землю.

Альрик упорно отстаивал интересы хирда, сражаясь аж с двумя братьями сразу, но хирдманам было очевидно, что он это делает смеха ради. Ну и из упрямства. Решение он уже принял, только не хотел озвучивать его просто так. Видарссоны постепенно согласились, что заказ был всего на одного тролля, и его мы выполнили, и разговор перешел в область торга. Земледельцы никак не хотели добавить хотя бы один эре к плате, взамен предлагая шкуры волков, полотна из чистой шерсти «на паруса», вязаные носки, еще какие-то мелочи, но хёвдинг вполне оправданно не хотел работать иначе, кроме как за серебро.

В конце концов, Альрик хлопнул в ладоши и сказал:

— Впрочем, хозяева, мы вас не торопим. Подождем, пока вы соберете еще полторы марки на второго тролля. А сейчас нам бы отдохнуть после славного боя…

Вот тут Видарссоны призадумались всерьез. А как только они ушли, Альрик тихо сказал:

— Тролля убивать будем в любом случае. Я за один бой сумел подняться на руну. Хорошо бы поднять еще кого-то из хирда.

Поэтому я и уважал своего хёвдинга почти так же, как отца, а то может и больше. Кто другой мог приказать загнать зверя ради собственной силы, не считаясь с мнением ватаги, но только не Альрик. Он вступал в бой наравне с остальными, не брал себе сверх положенной доли, вел переговоры, занимался припасами и оснасткой корабля. Я прежде хотел собрать свою ватагу, захватить драккар и самому вести за собой людей, но, посмотрев на Беззащитного, понял, что таким хёвдингом мне не стать. Это ж почти что лангман, только не на земле, а на корабле — те же скучные хозяйственные дела. Такое было не по мне.

Наутро Видарссоны обнаружили пропажу теленка и согласились доплатить еще полмарки.

— Это ж не целый тролль, а всего лишь мелкая троллиха. Да и нет у нас больше серебра. И так с жен последнее сняли.

В этот раз мы решили не кормить мошкару, а сразу пойти по свежему ночному следу. Каждый в хирде умел ходить звериными тропами, кроме Снежного Хвита. Я вспомнил о том странном мужчине с ножницами и гребнем. Как он сможет прожить, умея лишь стричь и завивать волос? Такой, поди, на опушке леса заблудится и с голоду помрет.

Логово троллихи мы нашли уже в сумерках. Там оползень обнажил глинистый бок холма, в котором виднелась рукотворная пещера. Лезть туда никто не захотел, да и не нужно было: забросили внутрь несколько горящих и дымящих сосновых веток и стали ждать с копьями наготове. Напротив широкого зёва пещеры приплясывал Альрик, ему не терпелось опробовать свежие силы на достойном противнике.

Когда из пещеры повалил дым, и троллиха выскочила наружу, я понял, что с ней придется все же повозиться. Это зверюга была ниже, но намного толще, мощные мышцы перекатывались под лоснящейся темной шерстью, покрасневшие от дыма глаза сверкали яростью. Она также грозно рычала, но в отличие от тролля, её вопли не вызывали такого страха.

Все разом мы кинулись на чудовище, наши копья окрасились красным, а по округе разнесся крик боли.

Ни один удар не пропал зря!

Каждый выпад и каждый укол рвал кожу и мышцы, неповоротливый зверь никого не мог достать: из-за полноты троллиха не могла быстро двигаться и достать хоть кого-нибудь, а стоило ей сосредоточиться на ком-то одном, как она тут же получала удар с другой стороны.

Наш хирд был словно стая птиц: каждый понимал другого без единого взгляда. Вот я делаю два шага влево, и копьё Тулле, прикрывая мое отступление, разит тролля, Альрик в полушаге неожиданно пригибается, и в двух пальцах над его головой пролетает стрела, пущенная Эноком. Хвит оступается, и его придерживают, не глядя. Мы, как одно могучее создание, которое разделилось на двадцать тел. Такого единства я не чувствовал никогда в своей жизни.

Я отступил за молодую сосенку толщиной с мою ногу, и удар, который должен был переломать мне все кости, обрушил деревцо. Ответный выпад копьем разрезал троллихе губы и противно скрежетнул по зубам, тварь заревела от боли, и горячая кровь, резко обдав запахом железа, брызнула на меня. Несколько копий вонзились животному в спину, но ярость и боль от моего удара застила все остальное. Троллиха поднялась на задние лапы, широко раскинула чудовищные руки, как будто хотела меня обнять, и рванула вперед.

Сзади кустарник, мимо этих объятий явно не проскочишь, ребята что-то орали, остервенело рубя и коля чудовище, но ей всё было нипочём. Видимо, твёрдо